История тульского оружейника Александра Виноградова, завоевывающего мир киберспорта
Александр Виноградов, 24 года, трудится на Императорском Тульском оружейном заводе. Он принимает участие в киберспортивном турнире по игре Counter Strike 2 в составе команды ИТОЗ.
Привет, Саша. Как ты начал заниматься этим? Откуда у тебя любовь к CS?
[CS – это Counter Strike 2, компьютерная видеоигра, где сражаются две команды по пять игроков – террористы и контртеррористы, цель одних – установить бомбу и взорвать её, цель других – предотвратить это. Прим. автора]
– Я бы не назвал это любовью, скорее, это ненависть. В детстве я начинал играть вместе с братьями, а потом менял партнёров, осознавая, что некоторые не соответствуют моему уровню. Я стремился развиваться и находил сильных игроков, с которыми было приятно играть и мыслить схоже.
На кого ты опирался, чтобы стать сильнее?
– В начале для меня не было определённых кумиров, просто играло в своё удовольствие. Но сейчас появился профессиональный киберспортсмен JKS из Team Liquid, он зовётся Justin Savage.
Что касается игры, состав команды в этом сезоне изменился. Почему так произошло?
– Команда – это единый организм. Однако многим тяжело находить общий язык. Бывают случаи, когда люди проявляют безответственность, и если их что-то не устраивает, они начинают действовать лишь для галочки или ради возможного заработка. Такой подход мне не нравится. Поэтому мы решили заменить двоих участников на тех, кто хочет развиваться и двигаться вместе с нами.
Я слышал, что ваша команда в прошлом сезоне состояла из сотрудников завода.
[Саша работает на Императорском Тульском оружейном заводе. Прим. автора]
– Верно. К сожалению, на заводе мало людей, которые играют на высоком уровне в CS, и потому мне сложно собрать сильный состав. У нас есть условный клуб, где много сотрудников из разных регионов, и там один человек отвечает за набор игроков, анализирует их уровень и место в рейтинге. У нас же такой системы нет, поэтому за набор кадров в команде отвечаю я. Я собрал ребят с завода, у нас получилось занять второе место в первом сезоне, и я хочу дальше развиваться, стремясь к высшим дивизионам. Ранее мы играли в серебряном дивизионе, а сейчас – в золотом (высшем). Я хочу конкурировать с более сильными игроками, и поэтому подбираю тех, кто готов упорно трудиться. Это не делается за один день: необходимо много времени и усилий.
Ты упоминал о серебряном и золотом дивизионе. Чем они отличаются?
– Серебряный дивизион в первом сезоне, по сути, не имел призового фонда. Если ты выходишь на лан-финалы, получаешь бесплатную путёвку в следующий сезон. Мы заняли второе место и получили 50% скидку. Но важен подбор соперников. Я смотрю на нынешний серебряный дивизион и понимаю, что всех соперников, которые там, мы переиграем. Играть было бы неинтересно, ведь большинство команд не тренируются. Из 16-18 команд лишь 2-3 реально работают. Мы – команда на 12 человек. Поэтому соперники просто не дотягивают до нашего уровня.
[Лан-финал – это финал киберспортивного турнира, проводимый в офлайн-формате. Прим. автора]
В золотом дивизионе, полагаю, есть денежные призы?
– Да, первое место получает 210 тысяч рублей, второе – 150, третье – 110 на команду. Плюс мы также получаем премию от организации.
Я слышал историю о том, как нужно было привезти игрока издалека.
– Да, это всё ещё актуально. С нами играет парень, который жил в Геленджике, а сейчас – в Краснодаре. Мы договорились, что если выходим на лан-финал, я оплачу ему перелёт туда и обратно. Это было моей личной инициативой, он согласился. Мне нужен был ответственный человек, а его уровень игры подходил. Я не жалею потраченных денег, ведь если мы выйдем на лан-финал, то смогу их отчасти вернуть.
Организаторы и ваша команда не помогают с финансированием?
– Наша организация поддерживает нас с поездками, но только при участии тульских игроков.
[Организатор турнира «Кибер лига. Трудовые резервы». Прим. автора]
У вас есть партнерские программы?
– Нет, у нас пока нет спонсорства. Хотелось бы развить это, чтобы не только организация поддерживала, но и появились партнёры, но пока что так.
С какими трудностями вы столкнулись на пути к своему уровню?
– Основная проблема – это организация процесса. У нас разные графики: кто-то работает два через два, кто-то занят семьёй. Это усложняет тренировки и игровые дни. Из-за этого иногда получаем технические поражения. Но к концу сезона команда пришла к осознанию важности вовлечённости. Так мы смогли дойти до финала, хотя, признаюсь, соперники были заметно слабее нас.
Почему тогда вы проиграли?
– Лан-финалы значительно отличаются от игр онлайн. Когда ты приходишь на лан и остаётся последний шаг до победы, начинаешь ошибаться. Я считаю, что мы проиграли на этапе выбора карт. Я поддался на уговоры остальных, которые были уверены в лёгкой победе, и выбрали слабые для нас карты. Это и стало причиной поражения… Некоторые начали нервничать, у кого-то не получалось, а кто-то недооценивал важность дня. Вместо отдыха в выходной день не спал и пришёл не в форме.
Есть ли у вас тренер? Как организуете подготовку?
– На втором сезоне у нас нет тренера. В начале, когда команда только состояла из заводских сотрудников, в конце первого сезона мы нашли тренера. Но из-за споров внутри команды он перестал проявлять инициативу. Поэтому решили расстаться. Я занимаюсь организацией тренировок и подбором состава, а за стратегию отвечает другой игрок. Мы пытаемся совместно работать без тренера.
То есть работу менеджера и тренера распределили среди участников команды?
– Да, это так. Есть трое инициативных людей, которые помогают и предлагают что-то новое. Я выполняю роль менеджера, иногда сам же поощряю ребят за хорошие матчи из своих средств. Это моя инициатива.
Как выглядит ваше расписание тренировок?
– Расписание постоянно меняется. В начале недели я организую опрос, где указаны все дни, кроме дня матча. Ребята голосуют за дни, в зависимости от что и составляется расписание. Бывало, что в один день собирались три человека, в другой – пять. Пять – это идеал, естественно. Иногда возникают трудности: один работает по графику 2 через 2, другой до десяти вечера пять дней в неделю. Из-за этого сложно выстраивать процесс. Порой приходится уступать. Также можем тренироваться в меньшинстве с запасными игроками.
Как вы анализируете свои игры?
– Обычно после проигрышей мы анализируем игру, отмечаем ошибки (смеется). Ошибок было достаточно. Пытаемся объяснить игрокам, где они ошиблись. Иногда это приводит к спорам и конфликтам, но это нормально: это значит, что команда вовлечена. Со временем мы добавляем что-то новое и развиваемся.
Ваша команда участвовала в лан-финале. Какие были ожидания и чувства?
– Наверное, лучшая эмоция – осознание, что ты там оказался. Это было непередаваемо, так как у меня не было опыта участия в ланах, и для меня это было в диковинку. Я был счастлив, решив свой детский гештальт. Я долго мечтал сыграть на лане, и это случилось в Москве, а не где-то в «колхозных» условиях. Это было здорово – играть среди организаций.
Как команда ощущала себя во время игры?
– Для некоторых было эмоционально тяжело. У кого-то это был тоже первый опыт, а кто-то уже привык. Но всем мешали внешние факторы. Мы не успели размяться перед началом матча, и это добавило напряжения. А моя эмоциональность также могла сбивать настрой других. Я стараюсь поддерживать команду, когда вижу, что ребята теряются. Но иногда это может отвлекать.
Что вы чувствовали после проигрыша?
– Помню, когда я снял наушники после проигранной первой карты, вышел на улицу, чтобы перевести дух. Я не говорил никому об этом, но был сильно зол на ребят, будто они были не со мной. Не знаю, что произошло, но мне хотелось сбежать – это были странные эмоции.
Представим, что ты снова на лане в этом сезоне. Собираешься продолжать играть или это был последний раз?
– Мы будем участвовать в третьем сезоне. Но состав изменится: один игрок уже устал от игры и неоднократно это признавал. Каждый раз, когда находитесь в состоянии колебания: «хочу – не хочу» – это усложняет работу. Он не выполняет требования, и мне тяжело с этим. Я понимаю, что команда должна развиваться, поэтому в будущем, независимо от результатов, придётся менять его. Это придаст команде сил, выпустить на замену более ответственного игрока.
Как бы ты оценил уровень своей команды?
– Честно говоря, ужасный уровень. Мне ничего не нравится. И ребятам тоже. Наша цель – побеждать на турнирах, а для этого нужна работа. Меня раздражает, когда один человек активно старается, а остальные просто притворяются, что слушают. Я не терплю безответственных людей, и это огорчает. Чтобы добиться успеха, нужно работать, и если этого нет, результатов не будет. Когда у нас что-то получается, это не всегда означает, что мы хорошо играем; бывает, соперники просто оказались слабее. Легко впасть в самодовольство, но это ошибка. Всегда нужно работать над собой. Поэтому я стремлюсь к изменениям. Для меня это проект, который хотелось бы развивать и создавать комфортные условия для команды. Мне интересно этим заниматься, и как только это уйдет, скорее всего, это закончится.
Как ты оцениваешь уровень игры соперников? Есть сильные команды или все средние?
– Конечно, есть сильные. В первом сезоне я заметил три команды в высшем дивизионе. Это два состава Т-банка и состав Технодинамики. Игроки там достаточно сильные. Поэтому стараюсь настраивать ребят на победу против этих соперников. У нас в этом сезоне не получилось дважды обыграть одну из команд ТБанка, но мы смогли победить победителей прошлого сезона – Технодинамику. Это была одна из лучших эмоций за последний год.
Как игра изменила твою жизнь? Есть ли те, кто захотел связать жизнь со стрельбой в реальности?
– Со стрельбой в реальности? Нет, ни в коем случае. В какой-то мере эта игра порождает негативные эмоции. Прошлая версия игры была более увлекательной. Теперь привычную игру заменяют на что-то «лучшее», но в итоге получаешь худшую версию, и приходится смиряться, хотя иногда желание связать свою жизнь с игрой уходит из-за недостатков.
Занятие этой игрой в команде стало для тебя лишь способом закрыть детский гештальт или есть что-то еще?
– Изначально это было так. Когда я попал в финал первого сезона, я закрыл свой гештальт. Но сейчас это другое желание. Я был сильно расстроен занятием второго места и не получил радости от этого. Обычно, даже в случае проигрыша, есть возможность насладиться процессом. Например, в первой игре против ТБанка мы проиграли очень близко, но эмоции от этого шанса были великолепны.
Турнир уже близко к завершению. Каковы твои ожидания от следующего лан-финала?
– Надеюсь, что мы туда попадём. Это главное желание (смеётся). Будет весьма обидно, если не получится, так близко к цели и в итоге оставаться без турнира – это грустно.
Я видел трансляцию вашей игры, и у вас возникли технические проблемы. Можете рассказать о состоянии игроков?
– Были небольшие трудности. Первые десять минут, когда я сел за компьютер, спросил: «Что с компьютером? Почему он хуже, чем у меня?» Мне ответили, что всё нормально. В итоге я привык и всё стало в порядке, но в начале я расстроился.
Слышала, как ты эмоционально выражал свои чувства. Это был твой способ поддержать команду, верно?
– Да, это работает так: если я кричу, значит всё хорошо. Если бью по столу, значит ситуация плоха.
Во время трансляции вы пожали руки соперникам, несмотря на всё. Это признак уважения?
– Да, я всегда считал, что к соперникам нужно относиться с уважением, даже если они ведут себя неприязненно. Это спорт, и в нём важно уважать друг друга. Но, честно говоря, они потом говорили гадости о нас в следующем сезоне, но ничего, мы им мстили, выбив их из турнира, так что всё нормально.
Что бы ты посоветовал команде для победы в следующих соревнованиях?
– Обязательно слушать друг друга. Это очень важно.
Автор: Екатерина Орлова